Жасинта родилась в Алжуштреле, седьмым и последним ребенком Мануэла Педру Марту и Олимпии де Жезуш. Она была крещена 19 марта 1910 года в приходской церкви Фатимы, как записано в приходской метрической книге. Хотя официально днем ее рождения считается 11 марта, скорее всего, дата рождения Жасинты была изменена родителями, подобно тому, как это произошло с Лусией, и по той же самой причине — чтобы избежать штрафа за позднее крещение (только если в случае с Лусией отец сообщил неверную дату, чтобы получить разрешение крестить дочь в Святую Субботу, почти сразу после рождения, то в случае с Жасинтой родители действительно затянули с крещением). Д-р Мануэл Нунеш Формиган, опрашивавший ее родителей 11 октября 1917 года, сделал карандашом две похожих пометки: «Жасинта, 5 марта» и «Жасинта де Жезуш, 7 лет 5 марта».
Будучи на два года младше Франсишку, Жасинта очаровывала всех, кто ее знал. Она была хорошенькой и энергичной девочкой, и обладала прирожденной грацией. Ей нравилось танцевать, и она была очень огорчена, когда их приходской священник запретил танцевать на людях. Порой она могла быть своенравной и дуться из-за того, что что-то идет не так, как ей бы хотелось. Она невероятно любила цветы, рвала их охапками и делала из них венки для Лусии. Во время Первого Причастия она была среди «ангелочков», разбрасывавших лепестки перед Пресвятыми Дарами. Она была отмечена особой любовью к Господу, и в пятилетнем возрасте рыдала, слушая рассказ о Его Страстях, и торжественно обещала, что никогда больше не будет грешить или обижать Его.
У нее было много друзей, но больше всего она любила свою двоюродную сестру Лусию, ревниво требуя ее времени и внимания. Когда Лусии исполнилось 10 лет, и родители стали отправлять ее пасти овец, Жасинта, которая не могла больше играть со своей кузиной, выглядела настолько печальной и одинокой, что ее мать не выдержала и разрешила ей и Франсишку взять нескольких овец и пойти пасти их вместе с Лусией.
Вскоре овцы тоже сделались ее друзьями. Она дала им имена, держала своих малышей на коленях и даже пыталась нести их домой на своих плечах, подражая картинкам с Добрым Пастырем, которые она видела.
Ее дни проходили счастливо и были наполнены играми, она радовалась вместе со своим братом и двоюродной сестрой тому, что она видела в окружавшей их природе. Она называла солнце «лампой нашей Госпожи», а звезды – «светильниками Ангелов», и пыталась сосчитать их, когда опускалась темнота. Они громко кричали в долине, чтобы услышать эхо от своих голосов, ив этом эхе яснее всего им слышалось имя «Мария».
Каждый день после обеда они читали Розарий, но чтобы у них осталось больше времени для игр, они сокращали молитвы до слов «Отче наш» в начале каждой десятки, за которыми они десять раз повторяли слова «Радуйся, Мария». Но вскоре это баловство прекратилось.
Весной 1916 года, когда дети присматривали за своими овцами, в оливковой роще им явился Ангел. Он попросил детей молиться вместе с ним. Он вновь явился им в середине лета у колодца в саду Лусии, призвав их приносить жертвы Богу во искупление грехов. Во время своего последнего явления в конце лета, Ангел держал кровоточащую Гостию над Чашей, и после молитвы он дал Причастие детям. Пережитой опыт отделил их от сверстников и товарищей по играм, став подготовкой к грядущим явлениям.
Как можно было ожидать, все трое сильно изменились после встреч с Царицей Небесной. Жасинта, которая порой бывала чрезмерно разговорчивой, сделалась тихой и замкнутой. После первого явления Лусия заставила ее и его брата пообещать хранить тайну, но Жасинта, будучи не в силах сдержать эмоций, проболталась о всем, что они видели, своим родным, а те рассказали об этом в деревне. Эти новости многими были восприняты с недоверием и стали поводом для насмешек, а у матери Лусии вызвали гнев. Жасинта так раскаивалась в случившемся, что пообещала больше никогда не выдавать никаких секретов.
Ее нежелание открывать что-либо из того, что они пережили, усилилось после видение ада, которое было даровано детям во время третьего видения, и которое поразило Жасинту больше всех остальных. Из всех троих она была первой в своей готовности к добровольным умерщвлениям плоти ради избавления грешников от ада – отдавая свой обед другим (иногда своим же овцам), отказываясь от питья в дневной зной или нося на поясе под одеждой завязанную узлами грубую веревку. К этому добавлялись и страдания, причиняемые другими людьми – постоянные насмешки от тех, кто им не верил, придирки со стороны скептически настроенного духовенства и назойливые просьбы верующих открыть им Тайну Госпожи.
После чуда с «пляской солнца» множество людей обращалось к Жасинте с просьбами о заступничестве, и она соглашалась им помочь. Известно об одном случае, указывающем на то, что она обладала даром билокации (способностью находиться в двух местах одновременно, которой были наделены некоторые святые, например, падре Пио из Пьетрельчины). Один юношу заблудился в лесу в грозу и не мог найти дорогу домой; тогда он опустился на колени и начал молиться. В этот момент перед ним появилась Жасинта, взяла его за руку и вывела из леса, тогда как она в этот момент была у себя дома и молилась об этом юноше.
Когда Жасинта заболела гриппом и ее состояние сильно ухудшилось, ее отправили в больницу, находившуюся далеко от дома. Она не жаловалась, потому что Пресвятая Дева предупредила ее, что она побывает в двух больницах, не для того, чтобы получить исцеление, но чтобы пострадать ради любви к Богу и спасения грешников. Пробыв более двух месяцев в одной больнице, где ей пришлось терпеть болезненные процедуры, она вернулась домой. После того как у нее развился туберкулез, ее отправили в Лиссабон, где она некоторое время находилась в католическом приюте и имела возможность присутствовать на Мессе и молиться перед дарохранительницей, что приносило ей великую радость. Однако затем она была переведена во вторую больницу, где, по предсказанию Богородицы, ей предстояло умереть в одиночестве.
В больнице Жасинте была сделана серьезная операция, в ходе которой были удалены два ребра, причем из-за тяжелого состояния девочки врачи не рискнули давать ей общий наркоз и проводили операцию под местной анестезией.
Во время болезни Жасинте несколько раз являлась Божья Матерь; она приходила к ней и после операции, обещая в скором времени забрать ее на Небо.
Через три дня после последнего явления Божией Матери, Жасинта, уверенная в том, что она в этот самый день покинет этот мир, попросила Причастия, как сделал в свое время её брат Франсишку. Это было в пятницу, около шести часов вечера.
Около восьми часов пришел настоятель одной из ближних церквей, аббат Перейра-душ-Рейш, и исповедал ее. Она настойчиво попросила немедленно принести ей Причастие, заявляя, что умрет очень скоро. Священник же, не находя ее состояние очень тяжелым, счел возможным подождать до следующего дня.
В тот же вечер, около половины одиннадцатого, Жасинта скончалась. Это было 20 февраля 1920 года.
Узнав о кончине фатимской провидицы, многие лиссабонцы пришли проститься с ней. Представитель похоронного бюро Антониу де Альмейда, занимавшийся организацией похорон, впоследствии писал:
«В своем маленьком гробу девочка казалась живой. С румяными губами и щеками она была очень красива. Подходя ко гробу, люди проявляли восторг, восхищение, были вне себя. Я видел много умерших, но тут происходило нечто, чего я раньше не наблюдал никогда. От тела исходил особый нежный запах, которому нельзя найти естественного объяснения. После смерти девочки прошло уже три с половиной дня, а этот запах напоминал запах букета, составленного из различных цветов. Самые неверующие люди не могли бы в этом усомниться».
Доктор Лисбон опубликовавший отчет о кончине Жасинты счел этот факт тем более изумительным, что болезнь была заразная, а гроб оставался все время открытым.
Тем временем было решено перевезти останки маленькой провидицы в ее родные места. Барон д‘Альбаязере, к которому обратились с просьбой это организовать, попросил, как особой чести, разрешения временно оставить тело в своем семейном склепе на кладбище Вилла-Нова д’Урем.
Спустя 15 лет, 12 сентября 1935 г., по распоряжению епископа Леирийского, несмотря на просьбы семьи д’Альваязере, дорожившей останками как особым для себя благословением, тело маленькой Жасинты было перенесено на кладбище в Фатиму в сооруженный для него небольшой белый склеп.
После эксгумации гроб с телом Жасинты был вскрыт, и оказалось, что лицо девочки сохранилось нетронутым, несмотря на то, что по правилам того времени, ввиду заразности болезни, тело перед погребением было помещено в свинцовый гроб и залито известью.
В мае 1951 г. маленький склеп был упразднен. Тело Жасинты, снова найденное с неистлевшим лицом, было торжественно перенесено в Фатимскую базилику, в присутствии родных, представителей властей и многочисленных молящихся.
В апреле 1952 г. туда же были перенесены и останки Франсишку, а в 2006 году – останки их двоюродной сестры Лусии душ Сантуш, скончавшейся в 2005 году в возрасте 97 лет.
Предварительный процесс по беатификации Жасинты Марту был открыт в 1946 году, а в 1952 году епископ Лейрийский Жозе Алвеш Коррейа да Силва открывает два диоцезных процесса по сбору информации о святости и добродетелях Франсишку и Жасинты Марту. Сначала процессы беатификации Франсишку и Жасинты велись отдельно, будучи объединены лишь после провозглашения Папой Иоанном Павлом II 13 мая 1989 года декрета о признании героических добродетелей брата и сестры Марту. 13 мая 2000 года в Фатиме тот же Иоанн Павел II причислил их к лику блаженных. 13 мая 2017 года, в день столетнего юбилея первого явления Пресвятой Девы Марии, Франциск в Фатиме провозгласил Жасинту святой.
