Фатимское Послание

КОНГРЕГАЦИЯ ВЕРОУЧЕНИЯ

Введение (кардинал Тарчизио Бертоне)

Фатимская тайна

Толкование Тайны

Введение

На пороге второго и третьего тысячелетий Папа Иоанн Павел II решил обнародовать текст третьей части «Фатимской тайны».

После драматических и жестоких событий XX века, одного из самых мучительных во всей истории человечества, кульминацией которого стало кровавое покушение на жизнь «сладчайшего Христа на земле» [ит. “dolce Cristo in terra” – известное обращение к Папе, использовавшееся св. Екатериной Сиенской – Прим. пер.], приоткрывается завеса над действительностью, творящей и толкующей историю в ее глубинном духовном измерении, неподвластном современному, слишком рационалистическому мышлению.

Истории известно немало сверхъестественных явлений и знамений, которые, удивляя верующих и неверующих, оказывают влияние на развитие событий и сопровождают человечество на его пути. Подобные явления, не вступая в противоречие с содержанием нашей веры, должны сходиться в главном, что проповедовал Христос: любовь Отца побуждает людей к обращению и дарует им благодать для того, чтобы они, в сыновнем почитании, вверили себя Ему. Таковым является и Фатимское послание, которое своим настойчивым призывом к обращению и покаянию направляет к самому сердцу Евангелия.

Фатимские явления, без сомнения — самые пророческие из всех, имевших место в современной истории. В первой и второй частях «тайны», которые мы публикуем здесь для сохранения документальной полноты, говорится, прежде всего, об ужасающем видении ада, о почитании Непорочного Сердца Девы Марии, о Второй мировой войне и об огромном ущербе, который нанесет человечеству Россия, отрекшаяся от христианской веры и установившая коммунистический тоталитаризм.

В 1917 г. такого себе никто и представить не мог. А три пастушка в Фатиме видят, слушают и запоминают, а Лусия, дожившая до наших дней свидетельница тех событий, описывает их по распоряжению епископа Лейрийского и с позволения Богородицы.

Что касается первой и второй частей «тайны», которые уже были опубликованы и потому известны, было решено выбрать текст, записанный сестрой Лусией в ее «третьих воспоминаниях», датированных 31 августа 1941 г.; в «четвертых воспоминаниях» (от 8 декабря 1941 г.) она приведет ряд дополнительных замечаний.

Третья часть «тайны» была записана «по распоряжению Его Преосвященства епископа Лейрийского и Пресвятой Матери» 3 января 1944 г.

Рукописный текст существует в единственном экземпляре и воспроизводится здесь в виде фотокопии. Запечатанный конверт сначала хранился у епископа Лейрийского. Для лучшего сохранения «тайны» 4 апреля 1957 г. конверт был передан на хранение в Секретный архив Священной Канцелярии. Сестра Лусия была извещена об этом епископом Лейрийским.

В соответствии с архивными записями, сделанными с ведома Его Преосвященства кардинала Альфредо Оттавиани, 17 августа 1959 г. комиссар Священной Канцелярии отец Пьер Поль Филипп, O.P., отвез конверт с описанием третьей части «Фатимской тайны» Иоанну XXIII. Его Святейшество, «после некоторых колебаний», сказал: «Подождем. Я помолюсь и доведу свое решение до вашего сведения».[1]

Впоследствии Иоанн XXIII решил вернуть вновь запечатанное письмо Священной Канцелярии и не раскрывать третью часть «тайны».

Павел VI прочитал письмо с заместителем государственного секретаря, Его Высокопреосвященством монс. Анджело Дель Аква 27 марта 1965 г., — и отправил конверт в архив Священной Канцелярии, решив не публиковать его текст.

В свою очередь, Иоанн Павел II распорядился доставить ему конверт, содержащий третью часть «тайны» после покушения на его жизнь 13 мая 1981 г. Его Высокопреосвященство кардинал Франьо Сепер, префект Конгрегации, 18 июля 1981 года вручил заместителю государственного секретаря монсеньору Эдуардо Мартинесу Сомало два конверта: белый, с рукописным текстом сестры Лусии на португальском языке, и оранжевый, с переводом «тайны» на итальянский язык. 11 августа монс. Мартинес вернул оба конверта в архив Священной Канцелярии.[2]

Известно, что Папа Иоанн Павел II уже тогда задумался о посвящении мира Непорочному Сердцу Девы Марии, и даже сам написал молитву, названную им «Акт посвящения», чтобы она была торжественно оглашена в базилике Санта Мария Маджоре 7 июня 1981 г., в торжество Пятидесятницы. Этот день был выбран для празднования 1600-й годовщины Первого Константинопольского и 1550-й годовщины Эфесского Соборов. Поскольку Папа не мог присутствовать на торжествах, там прозвучала запись его обращения. Мы приводим часть текста, относящуюся непосредственно к акту посвящения:

«О Матерь людей и народов! Тебе известны все их страдания и надежды, Ты по-матерински переживаешь борьбу добра и зла, света и тьмы, которая сотрясает мир. Услышь наши мольбы, Святым Духом направляемые прямо к Сердцу Твоему, и обними с любовью, присущей Матери и Рабе Господней, тех, кто больше всего нуждается в этом объятии и, в то же время, тех, чьего посвящения Ты ждешь особым образом. Прими под Твою материнскую опеку всю семью человеческую, которую мы с нежной любовью препоручаем Тебе, о Матерь. И да приблизится для всех людей время мира и свободы, время истины, справедливости и надежды».[3]

Но, чтобы наилучшим образом ответить на просьбу Богородицы, Святой Отец пожелал совершить акт посвящения 7 июня 1981 г., в Святой год Искупления, а затем повторить его 13 мая 1982 г. в Фатиме. 25 марта 1984 г., вспоминая Fiat [«да будет!»], произнесенное Марией во время Благовещения, на площади св. Петра, в духовном единении со всеми епископами мира, которые были «созваны» заранее, Папа вверил Непорочному Сердцу Девы Марии людей и народы словами, напоминающими те прочувствованные фразы, которые он произнес в 1981 году:

«И посему, о Матерь всех людей и народов, Тебе известны все их страдания и надежды, Ты по-матерински переживаешь борьбу добра и зла, света и тьмы, которая губит мир. Услышь же мольбы наши, вдохновленные Святым Духом, которые мы обращаем прямо к Твоему Сердцу. Обними с любовью, присущей Матери и Рабе Господней, наш мир человеческий, каковой мы, обеспокоенные судьбой земной и вечной людей и народов, вверяем и посвящаем Тебе.

Особо мы препоручаем и посвящаем Тебе тех людей и те народы, которые в этом препоручении и в этом посвящении нуждаются больше всего.

«Под Твою защиту прибегаем, Пресвятая Богородица! Не презри молений наших в скорбях наших!».

Папа продолжает с еще большей силой и конкретностью формулировок, как бы комментируя печальным образом сбывшиеся предсказания Фатимского послания:

«Пребывая ныне пред Тобой, Матерь Христова, пред Твоим Непорочным Сердцем, мы желаем вместе со всей Церковью присоединиться к посвящению, совершенному Твоим Сыном, из любви к нам посвятившему Самого Себя Отцу: «И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною» (Ин 17, 19). Мы желаем соединиться с Искупителем в этом посвящении мира и человечества, которое в Его Божественном Сердце обретает силу стяжать прощение и совершить возмещение.

Сила сего посвящения неизменна во все времена и охватывает всех людей, народы и нации; она преодолевает любое зло, которое дух тьмы может пробудить в сердце человека и в его истории, и которое он на самом деле пробудил в наши времена.

О, как глубоко мы чувствуем необходимость этого посвящения для человечества и для мира – для нашего современного мира, в единении с Самим Христом! Ведь в искупительной миссии Христа посредством Церкви должен участвовать весь мир.

Доказательством тому служит год Искупления: необычный юбилей для всей Церкви.

Будь благословенна в этот Святой год более любого творения, Раба Господня, беззаветно последовавшая Божественному зову!

Будь благословенна Ты, Которая полностью соединилась с искупительным посвящением Своего Сына!

Матерь Церкви! Просвети народ Божий на путях веры, надежды и любви! А особенно просвети народы, посвящения и препоручения которых Ты ждешь от нас. Позволь нам жить истиной посвящения Христу за весь род человеческий в современном мире.

Вверяя Тебе, о Матерь, мир, всех людей и все народы, мы вверяем Тебе само посвящение мира, вкладывая его в Твое материнское Сердце.

О Непорочное Сердце! Помоги нам преодолеть зло, с такой легкостью вселяющееся в сердца людей и имеющее огромные последствия, посредством которых оно довлеет над жизнью нынешней и перекрывает путь к будущему.

От голода и войн, избави нас!

От атомной войны, от безмерного саморазрушения и от всякой войны, избави нас!

От грехов против жизни человека с его первых мгновений, избави нас!

От ненависти и от унижения достоинства сынов Божиих, избави нас!

От всякой несправедливости в жизни общественной, национальной и международной, избави нас!

От склонности с легкостью попирать заповеди Божии, избави нас!

От попыток затмить в сердце человеческом Божественную истину, избави нас!

От утраты осознания добра и зла, избави нас!

От грехов против Святого Духа, избави нас, избави нас!

Услышь, о Матерь, эту мольбу, исполненную страданий всех людей! Исполненную страданий целых обществ!

Силой Святого Духа помоги нам преодолеть всякий грех: грех человеческий и «грех мира», грех во всех его проявлениях.

И да проявится вновь в истории мира бесконечная спасительная сила Искупления: сила милосердной любви! И да сдержит она зло! И да преобразит она совесть! И да проявится для всех в Твоем Непорочном Сердце свет Надежды!».[4]

Сестра Лусия лично подтвердила, что этот торжественный и всеобщий Акт посвящения соответствует пожеланиям Девы Марии (“Sim, està feita, tal como Nossa Senhora a pediu, desde o dia 25 de Março de 1984”: — «Да, 25 марта 1984 г. все было совершено так, как просила Дева Мария». Письмо от 8 ноября 1989 г.). А посему споры и возражения потеряли всякое основание.

Помимо рукописей текстов сестры Лусии, в публикуемую документацию вошли также и четыре текста: 1) Письмо Святого Отца сестре Лусии, датированное 19 апреля 2000 г.; 2) Запись беседы с сестрой Лусией 27 апреля 2000 г.; 3) Сообщение, зачитанное 13 мая того же года в Фатиме Госсекретарем Ватикана кардиналом Анджело Содано по просьбе Святого Отца; 4) Богословский комментарий Его Высокопреосвященства кардинала Йозефа Ратцингера, префекта Конгрегации Вероучения.

В письме, направленном Святому Отцу 12 мая 1982 г., сестра Лусия поясняет, как следует толковать третью часть «тайны»:

«Третья часть тайны касается слов Девы Марии: ‘А если нет, то [Россия] распространит свои заблуждения по всему миру, вызывая войны и гонения на Церковь. Праведники станут мучениками, Святой Отец будет много страдать; различные народы будут уничтожены’ (13.07.17).

Третья часть тайны — это символическое откровение, относящееся к этой части Послания, и его исполнение находится в зависимости от того, примем ли мы просьбу, изложенную в самом Послании: «Если они услышат Мои просьбы, Россия обратится, и они обретут мир; а если нет, то она распространит свои заблуждения по всему миру, и т. д.».

Мы не вняли этому призыву Послания, и, как видим, предсказанное свершилось, и Россия заполонила мир своими заблуждениями. И если мы и не наблюдаем окончательного исполнения этого пророчества, то видим, что мы мало-помалу движемся к нему широкими шагами. Если не сойдем мы с пути греха, ненависти, мести, несправедливого попрания прав человека, аморальности и жестокости, и т. д.

И не будем говорить, что это Господь нас наказывает; напроив, это люди сами готовят себе наказание. Бог нас только предупредил, Он зовет нас на путь истинный, уважая данную нам свободу; посему ответственность за все несут люди».[5]

Решение Святого Отца Иоанна Павла II обнародовать третью часть Фатимской «тайны» закрывает период истории, отмеченный трагическим человеческим стремлением к власти и беззаконию, но наполненный милосердной любовью Божией и заботой Матери Иисуса и Церкви.

Действие Бога, Творца истории, и совместная ответственность человека в драматическом и плодотворном использовании своей свободы — вот два столпа, на которых зиждется история человечества.

Пресвятая Дева, явившаяся в Фатиме, напоминает нам об этих забытых ценностях, о будущем человека в Боге, в котором мы принимаем деятельное и ответственное участие.

Архиепископ Тарчизио Бертоне, SDB

Архиепископ Верчелли на покое,
Секретарь Конгрегации Вероучения

ФАТИМСКАЯ ТАЙНА

Первая и вторая части Тайны, описанные сестрой Лусией в «третьем воспоминании» 31 августа 1941 г. для епископа Лейрийского и Фатимского
(текст оригинала)

1-2 Тайны

1-2 Тайны

(перевод)[6]

В связи с этим мне придется кое-что сказать о Тайне и ответить на первый вопрос.

…Для этого придется сначала поговорить о Тайне вообще и ответить на первый вопрос: что такое Тайна?

Мне кажется, я могу открыть это, поскольку у меня уже есть на это разрешение Небес. Представители Бога на земле не раз уже позволяли мне это сделать и написали мне не одно письмо; одно из них, если не ошибаюсь, от отца Жозе Бернарду Гонсалвеша, еще у Вас, Ваше Преосвященство. Это то самое письмо, в котором он призывает меня написать Святейшему Отцу. И в нем он, в частности, просит меня открыть Тайну. Я что-то сказала об этом. Но чтобы не писать длинного повествования — поскольку мне было сказано быть краткой — я напишу лишь о самом главном, оставив Господу решать, стоит ли предоставлять мне для этого более подходящий момент.

Уже во втором письме я подробно изложила сомнения, мучившие меня с 13 июня по 13 июля, и как они рассеялись во время явления, произошедшего в тот день.

Итак, Тайна состоит из трех разных частей, две из которых я сейчас открою.

Первая часть — это видение ада.

Дева Мария показала нам огромное море огня, бушевавшего как бы под землей. В этот огонь были погружены бесы и души с человеческими очертаниями, словно прозрачные пылающие угли, почерневшие или отливающие бронзой, плавающие в этом пламени, то возносясь в воздух на огненных языках, которые из них же и вырывались вместе с тучами дыма, то падая обратно во все стороны как искры от большого пожара, невесомые, колышущиеся, среди воплей и стонов боли и отчаяния, которые приводили нас в ужас и заставляли дрожать от страха. Демонов можно было отличить по их устрашающей и вызывающей отвращение схожести с неведомыми уродливыми зверями; все они были прозрачны и черны. Видение это продолжалось всего один миг. Как же мы были благодарны нашей доброй Небесной Матери, которая уже подготовила нас, пообещав во время своего первого явления взять нас к Себе на Небо! Если бы не это, я думаю, мы бы умерли от страха и ужаса.

Мы подняли глаза к Богородице, Которая произнесла с мягкой грустью:

«Вы видели ад, куда отправляются души несчастных грешников. И дабы спасти их, Бог желает учредить в мире почитание Моего Непорочного Сердца. Если то, что Я говорю вам, будет сделано, много душ будет спасено, и будет мир. Война окончится, но если люди не перестанут оскорблять Бога, то в понтификат Пия XI начнется другая, еще хуже. Когда вы увидите ночь, освещенную неизвестным светом, знайте, что это великое знамение данное вам Богом о том, что Он собирается наказать мир за его преступления посредством войны, голода и преследований Церкви и Святого Отца.

Чтобы предотвратить это, Я приду просить посвящения России Моему Непорочному Сердцу и искупительного Причащения в Первые Субботы. Если просьбы Мои будут услышаны, Россия обратится, и будет мир; а если нет, то она распространит свои заблуждения по всему миру, вызывая войны и гонения на Церковь. Праведники станут мучениками, Святейший Отец будет много страдать; различные народы будут уничтожены. В конце концов, Мое Непорочное Сердце Восторжествует. Святейший Отец посвятит Мне Россию, которая обратится, и миру на некоторое время будет дарован мир».[7]

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ТАЙНЫ
(текст оригинала)

Третья Тайна, оригинал - страница 1

Третья Тайна, оригинал - страница 2

(перевод)[8]

«И.М.И.

Третья часть Тайны, открытой в Кова-да-Ирия, Фатима, 13 июля 1917 г.

Пишу, повинуясь Тебе, Боже наш, поскольку Ты приказываешь мне это сделать устами Его Преосвященства епископа Лейрийского и Твоей и моей Пресвятой Матери.

После двух частей, которые я уже описала, слева от Пресвятой Девы, чуть выше Нее увидели мы ангела с огненным мечом в левой руке; вспыхивая, он излучал языки пламени, которые, казалось, подожгут мир; но, едва коснувшись света, исходившего в направлении меча из правой руки Пресвятой Девы, они тут же гасли; ангел, указуя правой рукой на землю, громко произнес: ‘Покаяние! Покаяние! Покаяние!’ И мы увидели в безмерном свете, который есть Бог: «что-то похожее на то, как выглядят люди в зеркале, когда проходят перед ним»: Епископа, одетого в Белое, «у нас было ощущение, что это был Святой Отец». Другие епископы, священники, монахи и монахини поднимались по крутой горе, на вершине которой возвышался большой Крест, сколоченный из грубо обтесанных бревен, как будто из необтесанного пробкового дерева; прежде чем дойти туда, Святой Отец пересек большой наполовину разрушенный город; полудрожа, он шел нетвердым шагом, объятый болью и скорбью, он молился за души мертвецов, которые попадались ему на пути; а когда он достиг вершины горы и пал на колени у подножия большого Креста, был убит он группой солдат, выстреливших в него пулями и стрелами; и так же точно умирали один за другим и другие епископы, священники, монахи и монахини, миряне, мужчины и женщины разных сословий и положений. Под двумя плечами Креста были два ангела с хрустальными кропильницами в руках, в которые они собирали кровь мучеников и кропили ей души, приближавшиеся к Богу.

Туй, 3.01.1944 г.»

 

ТОЛКОВАНИЕ ТАЙНЫ

ПИСЬМО ЕГО СВЯТЕЙШЕСТВА ПАПЫ ИОАННА ПАВЛА II СЕСТРЕ ЛУСИИ

(текст оригинала)

Письмо Иоанна Павла II сестре Лусии

Письмо Иоанна Павла II сестре Лусии

(перевод)

Достопочтенной сестре
Марии Лусии
в Монастыре города Куимбры

В радостные пасхальные торжества приветствую Вас словами, с которыми Воскресший Христос обратился к Своим ученикам: «Мир тебе!».

Меня ждет счастье лицезреть Вас в долгожданный день причисления к лику блаженных Франсишку и Жасинты 13 мая, если будет на то воля Божия.

Принимая во внимание, что в этот день времени для беседы у нас не будет и я смогу лишь кратко поприветствовать Вас, я попросил Его Преосвященство монсеньора Тарчизио Бертоне, секретаря Конгрегации Вероучения, съездить побеседовать с Вами. Именно эта Конгрегация наиболее тесно сотрудничает с Папой в вопросах защиты католического вероучения. У нее с 1957 г. хранится Ваше рукописное письмо, в котором Вы описываете третью часть Тайны, коя была Вам открыта 13 июля 1917 г. в Кова-да-Ирия, в Фатиме.

Монсеньор Бертоне едет к Вам в сопровождении монсеньора Серафима де Соуза Феррейра-и-Силва, дабы от моего имени задать Вам несколько вопросов, касающихся третьей части Тайны.

Достопочтенная сестра Лусия, Вы можете открыть монсеньору Бертоне все, ничего не утаивая. Он передаст мне Ваши слова в точности.

Я страстно молю Матерь воскресшего, за Вас, достопочтенная сестра, за Вашу Куимбрскую общину и за всю Церковь. Мария, Матерь странствующего человечества! Не дай нам отойти от Иисуса, Сына Твоего Любимого и Брата нашего, Повелителя жизни и славы.

Примите мое особое Апостольское благословение,

ИОАНН ПАВЕЛ II

Ватикан, 19 апреля 2000 г.

БЕСЕДА
С СЕСТРОЙ МАРИЕЙ ЛУСИЕЙ ИИСУСА
И НЕПОРОЧНОГО СЕРДЦА ДЕВЫ МАРИИ

Встреча сестры Лусии с Его Высокопреосвященством архиепископом Тарчизио Бертоне, секретарем Конгрегации Вероучения, посланником Святого Отца, и с Его Высокопреосвященством архиепископом Серафимом де Соуза Феррейра-и-Силва, ординарием Лейрии и Фатимы, состоялась в четверг 27 апреля 2000 г. в кармелитском монастыре св. Терезы в Коимбре.

Сестра Лусия рассуждала спокойно и ясно. Она выразила радость по поводу того, что Святой Отец прибудет в Фатиму, чтобы причислить к лику блаженных Франсишку и Жасинту, о чем сестра Лусия давно мечтала.

Епископ Лейрийский и Фатимский зачитал письмо, написанное рукой Святого Отца, в котором разъяснялись причины визита. Сестра Лусия сказала, что для нее это большая честь, и лично перечла письмо, рассматривая его в своих руках. Она сказала, что готова откровенно ответить на любые вопросы.

Тогда монсеньор Тарчизио Бертоне показал ей два конверта: в один конверт был вложен другой, в котором лежало описание третьей части Фатимской «тайны». Едва коснувшись пальцами бумаги, вложенной во внутренний конверт, она сказала: «Это мое письмо», а читая его, добавила: «Это мой почерк».

Оригинальный текст, написанный на португальском языке, был прочитан с помощью епископа Лейрийского и Фатимского. Сестра Лусия подтвердила, что третья часть «тайны» являет собой пророческое видение, сродни тем, что описаны в Священном Писании. Она вновь заявила, что Фатимские явления касаются, прежде всего, борьбы атеистического коммунизма с Церковью и христианами и описала великие страдания, которые ждут отступников от веры в XX веке.

Когда ее спросили, является ли Понтифик главным лицом этого видения, сестра Лусия ответила утвердительно и напомнила о том, как три пастушка переживали за Папу, а Жасинта тогда все повторяла: «Coitadinho do Santo Padre, tenho muita pena dos pecadores!» — «Бедненький Святой Отец, он очень страдает из-за грешников!». Сестра Лусия продолжала: «Мы не знали имени Папы, Госпожа не назвала нам его имени. Мы не видели, был ли то Бенедикт XV, Пий XII, Павел VI или Иоанн Павел II, но это был Папа, который страдал, и мы из-за этого тоже страдали».

Что до описания епископа, одетого в белое, то есть Святого Отца — как пастушки немедленно поняли во время «видения» — который получил смертельное ранение и пал на землю, то сестра Лусия полностью согласилась с утверждением Папы: «Траекторию пули изменила материнская рука, и умирающий Папа остановился на самом пороге смерти» (Иоанн Павел II. Размышления с итальянскими епископами в клинике Джемелли, 13 мая 1994 г.).

По поводу того, что перед тем, как вручить запечатанный сургучом конверт с третьей частью «тайны» епископу Лейрийскому и Фатимскому, сестра Лусия надписала на конверте, что позволяет вскрыть его Патриарху Лиссабонскому либо епископу Лейрийскому не раньше 1960 г., монсеньор Бертоне спросил: «Почему не ранее 1960 г.? Был ли этот срок означен Девой Марией?». Ответ сестры Лусии: «Нет, это не Госпожа, это я назначила 1960 г., поскольку интуиция подсказывала мне, что до 1960 г. его никто не поймет, что понять его можно только после 1960 г. Сейчас оно более понятно. Я описала то, что видела; толковать его – не мое дело, это дело Папы».

В заключение была упомянута неопубликованная рукопись, которую сестра Лусия подготовила в ответ на бесчисленные письма почитателей Богородицы и паломников. Труд, озаглавленный «Os apelos da Mensagen de Fatima» [«Призыв Фатимского послания»], представляет собой сборник размышлений и суждений, имеющих характер катехез и наставлений, и выражающих ее чувства и ее чистую и простую духовность. На вопрос, хотела бы она, чтобы этот труд был напечатан, сестра Лусия ответила: «Если Святой Отец будет согласен, я буду рада. В противном случае, я подчиняюсь решению Святого Отца». Сестра Лусия хотела бы передать текст на одобрение церковных властей в надежде, что ее труд поможет наставить людей доброй воли на путь, ведущий к Богу — пределу всякого человеческого упования.

Беседа завершилась обменом четками: сестре Лусии были подарены четки от Святого Отца. Она же, в свою очередь, передала несколько четок, изготовленных ею собственноручно.

В заключение беседы было уделено благословение от имени Святого Отца.

РЕЧЬ ЕГО ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВА КАРДИНАЛА АНДЖЕЛО СОДАНО,
ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКРЕТАРЯ СВЯТОГО ПРЕСТОЛА

По окончании торжественной Святой Мессы, совершенной под предстоятельством Иоанна Павла II в Фатиме, Государственный Секретарь кардинал Анджело Содано прочитал по-португальски следующую речь, которую мы приводим ниже в переводе.

Братья и сестры во Христе!

В заключение этой торжественной литургии я чувствую себя обязанным передать Святому Отцу Иоанну Павлу II самые сердечные пожелания от имени всех здесь собравшихся, в связи с его приближающимся 80-летием, а также выразить нашу признательность за его драгоценное пастырское руководство Святой Церковью Божьей и пожелать ему от имени всей Церкви всего наилучшего. Святой Отец поручил мне, по столь торжественному случаю, каким стал его визит в Фатиму, сообщить вам следующее. Как вы знаете, он прибыл в Фатиму причислить к лику блаженных двух pastorinhos (пастушков). Однако он желает ознаменовать свое паломничество еще одним выражением благодарности Пречистой Деве Марии за Ее покровительство, коим ознаменован весь его Понтификат. И заступничество это, судя по всему, имеет непосредственное отношение к «третьей части» Фатимской тайны.

Речь идет о пророческом видении сродни тем, что описаны в Священном Писании. То есть, речь не идет о фотографическом снимке будущих событий, а о многозначном описании событий, которые могут иметь место в неопределенном будущем, и в неопределенной последовательности. Таким образом, чтобы понять смысл сего послания, надо мыслить символами.

Фатимские видения касаются, прежде всего, борьбы атеистических систем с Церковью и христианами и великих страданий свидетелей веры последнего века второго тысячелетия. Это — бесконечный Крестный путь, по которому ведут нас Папы XX века.
«Молящийся за всех верующих епископ, одетый в белое», по убеждению пастушков — и недавно это было вновь подтверждено сестрой Лусией, — это Папа. Это он, после тяжелого подъема к Кресту посреди тел замученных епископов, священников, монахов, монахинь и мирян, падает замертво на землю, сраженный пулями и стрелами.

Во время покушения 13 мая 1981 г. «траекторию пули явно изменила Материнская рука», которая позволила умирающему Папе остановиться на пороге смерти, уверен Его Святейшество (Иоанн Павел II. Размышления с итальянскими епископами в клинике Джемелли). Во время одного из визитов епископа Лейрийского и Фатимского в Рим Папа передал ему для Фатимы пулю, найденную в «джипе» после покушения. По инициативе епископа эта пуля была вставлена в корону, украшающую Богоматерь Фатимскую.

Затем события 1989 года привели к падению проповедующего атеизм коммунистического режима как в Советском Союзе, так и в различных странах Восточной Европы. Его Святейшество от всего сердца благодарит Пресвятую Богородицу и за это. К сожалению, в других частях света преследование Церкви и христиан, которому сопутствует бесконечное страдание, не прекращаются. Несмотря на то, что события, описанные в третьей части Фатимской тайны, по всей видимости, уже принадлежат прошлому, призыв к обращению и покаянию, сделанный Девой Марией в начале ХХ века, не потерял свое значимости и актуальности и сегодня. «Богоматерь Послания ясно читает знамения нашего времени. <…> Призыв Пресвятой Девы Марии к покаянию – ни что иное, как проявление Ее Материнской обеспокоенности за судьбы человечества, нуждающегося в обращении и прощении» (Иоанн Павел II. Послание ко Всемирному дню больных — 1997. N. 1, in: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XIX 2. — Cittа del Vaticano, 1996. — 561).

Дабы дать верующим возможность лучше понять послание Девы Марии Фатимской, Папа поручил Конгрегации Вероучения огласить третью часть Тайны с соответствующим комментарием.

Братья и сестры!

Возблагодарим Богоматерь Фатимскую за заступничество. Вверим Церковь третьего тысячелетия Ее Материнской опеке.

Sub Tuum praesidium confugimus, Sancta Dei Genetrix! Intercede pro Ecclesia. Intercede pro Papa nostro Ioanne Paulo II. Amen.

Фатима, 13 мая 2000 г.

 

БОГОСЛОВСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

Тот, кто внимательно читает текст так называемой третьей «тайны» Фатимы, которая после стольких лет,наконец,по распоряжению Святого Отца,публикуется здесь полностью, скорее всего, будет разочарован или удивлен, учитывая все те спекуляции, которые вокруг нее возникали. Не открыто никакой великой тайны; не сорвана завеса с будущего. Мы видим Церковь мучеников уже минувшего века, изображенную посредством сцены, описанной языком символов,которые трудно расшифровать. Неужели именно это Божья Матерь хотела сообщить христианскому миру и всему человечеству, переживающему времена, полные тревог и забот? Как нам это может помочь в начале нового тысячелетия? Не является ли это всего лишь проекцией внутреннего мира детей, выросших в глубоко благочестивой атмосфере, но в то же время встревоженных невзгодами времени, в которое они жили? Как понимать это видение? Какие выводы можно из него сделать?

Откровение общее и откровения частные: их богословский статус

Прежде чем предпринять попытку толкования, основные положения которого можно найти в выступлении кардинала Содано 13 мая этого года по завершении евхаристического богослужения в Фатиме, за которым предстоял Святой Отец, необходимо сделать некоторые основополагающие разъяснения, касающиеся того, как, в соответствии с учением Церкви, следует понимать феномены, подобные Фатимскому. Учительство Церкви различает «Откровение общее» и «откровения частные». Они различаются между собой не только по степени, но по самой своей сути. Говоря об «Откровении общем», мы подразумеваем Откровение Божие, адресованное всему человечеству. Свое письменное отражение оно нашло в двух частях Библии — Ветхом и Новом Завете. Его называют «Откровением» потому что в нем Бог постепенно позволяет людям познавать Себя, вплоть до того, что Сам становится человеком, чтобы привлечь мир к Себе и соединить его с Собой через Своего воплощенного Сына, Иисуса Христа. Речь, таким образом, не идет об интеллектуальных посланиях; речь идет о жизненном процессе, в котором Бог сближается с человеком. Естественно, что в этом процессе есть место и для разума, и для познания Божиих тайн. Подобный процесс вовлекает в себя всего человека и, следовательно, его разум, но не только. Поскольку Бог Един, то и история, которую Он переживает с человечеством, тоже едина; она значима для всех времён и наиболее полно проявилась в жизни, смерти и Воскресении Иисуса Христа. Во Христе бог сказал все, т. е. выразил Себя полностью. Таким образом, Откровение было завершено с исполнением тайны Христа, как она отражена в Новом Завете. Объясняя окончательность и завершенность Откровения, Катехизис Католической Церкви цитирует слова св. Иоанна Креста: «Поскольку Он дал нам Своего Сына, Который есть единственное и исключительное Слово Его, Он разом все сказал нам в единственном Слове и ничего более пространного не имеет сказать. (…) Ибо все, что Он частично говорил пророкам, Он теперь сказал нам полностью в Нем, дав нам всего Его — Своего Сына… Вот почему тот, кто хотел бы вопросить Бога сегодня или пожелал бы получить от Него видение или откровение, не только совершил бы безумие, но оскорбил бы Бога, не направив взор свой на Христа, и ища чего-то другого или нового» (см. ККЦ 65; Св. Иоанн Креста, Восхождение на гору Кармил 2, 22.).

Тот факт, что единственное Откровение Божие, обращенное ко всем народам, было завершено во Христе и в свидетельстве о Нем, содержащемся в книгах Нового Завета, связывает Церковь с уникальным событием священной истории и со словом Библии, которая удостоверяет и толкует это событие. Однако это вовсе не означает, что Церковь должна теперь смотреть только в прошлое и обречена на то, чтобы заниматься бесплодным повторением. Вот что говорит Катехизис Католической Церкви: «И все-таки, если Откровение и завершено, оно не полностью доступно нашему пониманию; христианской вере предстоит на протяжении веков проникать постепенно в глубины его смысла» (ККЦ 66). Оба эти аспекта — уникальность события и процесс его понимания – нашли свое наиболее полное отражение в прощальных словах Господа, адресованных ученикам: «Еще многое имею сказать вам; но вы теперь можете вместить. Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину: ибо не от Себя говорить будет… Он прославит Меня, потому что от моего возьмет и возвестит вам» (см. Ин 16, 12-14 С одной стороны, Дух — это проводник, раскрывающий дверь к познанию того, что раньше мы не могли понять, ибо нам не хватало предпосылок для того, чтобы нести бремя этого знания — такова неохватная широта и глубина христианской веры. С другой стороны, быть водимым Святым Духом означает принимать от богатств Самого Иисуса Христа, чья неиссякаемая глубина проявляется в этом водительстве посредством Духа. В этом контексте Катехизис цитирует исполненные глубокого смысла слова папы Григория Великого: «слова Божии и тот, кто читает их, растут вместе» (ККЦ 94). Второй Ватиканский Собор отмечает три главных пути, которыми осуществляется водительство Святого Духа в Церкви и, следовательно, «возрастание Слова»: оно осуществляется посредством размышления и обучения верующих, посредством углубленного познания, проистекающего из духовного опыта, и посредством проповеди тех, «кто с епископским преемством принял достоверный благодатный дар истины» (см. Dei Verbum, п. 8).

В этом контексте становится возможным верное понимание концепции «частного откровения», которое относится ко всем видениям и откровениям, свершившимся по завершении Нового Завета; именно к этой категории и следует отнести Фатимское послание. Вот что говорит по этому поводу Катехизис Католической Церкви: «В ходе веков бывали откровения, называемые «частными», некоторые из которых были признаны Церковью. Их роль — не … «дополнить» окончательное Откровение Христа, но помочь жить более полно в определенную историческую эпоху» (ККЦ 67). Это разъясняет сразу две вещи:

1. Авторитет частных откровений существенно отличается от авторитета единственного всеобщего Откровения, которое требует от нас веры. И действительно, в нем — Сам Бог говорит с нами посредством человеческих слов и при посредничестве живой церковной общины. Вера в Бога и в Его Слово отличается от всякой другой веры, верования и человеческого мнения. Уверенность в том, что говорит именно Господь, вселяет в меня веру в то, что я нашел саму Истину; подобная вера не может быть более проверена ни одной формой человеческого знания. Именно на этой уверенности и строю я свою жизнь, на нее полагаюсь и в смерти.

2. Частное откровение — помощь в этой вере. Оно заслуживает признания именно потому, что отсылает меня к единственному всеобщему Откровению. Кардинал Просперо Ламбертини, позже ставший папой Бенедиктом XIV, пишет по этому поводу в своем классическом труде, который впоследствии стал нормативным при беатификации и канонизации: «Принятие католической веры происходит не из этих одобренных откровений, это вообще невозможно. Эти откровения требуют, скорее, согласия человеческой веры, основанной на правилах благоразумия, которые и квалифицируют их как правдоподобные и достойные благочестивой веры». Фламандский богослов Э. Данис, известный знаток подобных материй, приходит к выводу, что для одобрения частного откровения Церковью необходимы три условия: чтобы данное послание не противоречило вере и добрым нравам; чтобы его можно было сделать достоянием гласности; чтобы верующим было позволено в благоразумной форме выражать ему свою приверженность (E. Danis. Sguardo su Fatima e bilancio di una discussione, in La Civiltа Cattolica, CIV (1953-II), 392-406, 397). Такое послание может оказаться существенной помощью для все более полного понимания и переживания Евангелия в наши дни; поэтому им не следует пренебрегать. Это предложенная помощь, но пользоваться ею не обязательно.

Критерием оценки истинности и ценности частного откровения является его христоцентричность. Если оно отдаляет нас от Христа и претендует на независимость или иной, лучший способ спасения, более значимый, чем Евангелие, тогда оно явно не от Святого Духа, Который ведет нас к Евангелию, а не от него. Это не исключает того, что частное откровение может высветить новые аспекты, явить новые формы благочестия, либо углубить и развить старые. Но во всем этом оно должно служить пищей для веры, надежды и любви, которые служат для всех верным путем спасения. К этому можно добавить, что частные откровения нередко являются результатом народного благочестия и в нем же находят свое отражение, посылая ему новый импульс и порождая его новые формы. Это не исключает того, что частные откровения могут оказывать воздействие на саму литургию, как это показывает, например, праздники Пресвятых Тела и Крови Христа и Пресвятого Сердца Иисуса. Можно утверждать, что отношение между литургией и народным благочестием подчеркивает связь между Откровением и частными откровениями: литургия — это критерий, это жизненная форма Церкви, во всей своей полноте питаемая Евангелием. Народное благочестие — доказательство того, что вера настолько укоренилась в сердце каждого народа, что стала частью его повседневной жизни. Народное благочестие — это первая и основная форма «инкультурации» веры, которая должна постоянно ориентироваться и руководствоваться литургией, но временами и подпитывать ее из глубин своего сердца.

Таким образом, от негативных характеристик частных откровений, о котором необходимо было упомянуть на первом этапе, мы уже перешли к определению позитивному: как их правильно классифицировать, исходя из Писания? Каков их богословский статус? На мой взгляд, указание на это содержится в самом древнем Послании святого Павла, сохранившемся до наших дней, и являющемся, возможно, самым древним текстом Нового Завета. В Первом послании к Фессалоникийцам апостол пишет: «Духа не угашайте. Пророчества не уничижайте. Всё испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес 5, 19-21). Харизма пророчества была дана Церкви на все времена, ее надо проверять, но, в то же время, ей нельзя пренебрегать. Нельзя забывать о том, что пророчество как таковое, если толковать его так, как учит Священное Писание, не означает предсказания будущего. Оно лишь разъясняет волю Бога о настоящем времени и, таким образом, указывает верный путь в будущее. В то время как предсказатель лишь стремится удовлетворить любопытство разума, а его единственная цель — желание сорвать завесу, скрывающую будущее, пророк врачует слепоту воли и мысли, проясняя волю Бога, которая является повелением и указанием для настоящего времени. Предсказание будущего в данном случае имеет второстепенное значение; суть — в актуализации единственного Откровения, которое касается глубин моего существа: пророческое слово представляет собой то предупреждение, то утешение, либо и то и другое одновременно. В этом смысле можно провести определенную параллель между харизмой пророчества и понятием «знамения времени», получившим новое освещение на Втором Ватиканском Соборе: «Лице земли и неба распознавать умеете; как же времени сего не узнаете?» (Лк 12, 56). В этих словах Иисуса под «знамениями времени» следует понимать Его собственный путь, Его Самого. Толковать знамения времени в свете веры — значит признать присутствие Христа во все времена. Частные откровения, признанные Церковью, а значит, и Фатимское, касаются именно этого: их смысл в том, чтобы помочь нам понять знамения времени и найти в вере правильный ответ на них.

Антропологическая структура частных откровений

В этих размышлениях мы попытались определить богословское место частных откровений. Теперь же, прежде чем приступить к толкованию Фатимского послания, попытаемся, хотя бы вкратце, прояснить антропологический (психологический) характер частных откровений. Богословская антропология выделяет три формы восприятия или «видения»: видение внешнее, т. е. чувственное, видение внутреннее, а также видение духовное (visio sensibilis — imaginativa — intellectualis). Ясно, что в Лурдском, Фатимском и т. д. видениях речь идет не о внешнем, обычном чувственном восприятии: образы и фигуры не принадлежат к тому окружающему пространству, к которому относятся, например, дерево или дом. Особенно это проявляется в видении ада (описанном в первой части Фатимской «тайны») или в видении, описанном в третьей части «тайны»; это легко подтвердить и в отношении других видений, в частности потому, что видения эти открылись не всем присутствующим, а только «провидцам». С другой стороны, ясно, что речь не идет об умозрительном «видении» без образов, как происходит в высших формах мистики. Таким образом, речь идет о чем-то промежуточном, о внутреннем восприятии, которое для провидца обладает такой же силой, что и внешнее чувственное видение.

Внутреннее видение не означает фантазию, которая была бы выражением субъективного воображения. Скорее, это означает, что душа ощущает прикосновение чего-то реального, хотя и находящегося за пределами осязаемого, и обретает способность видеть неосязаемое, «невидимое чувствам»: это — видение при помощи «внутренних чувств». Речь идет о настоящих «предметах», которые трогают душу, хотя они и не принадлежат к привычному для нас осязаемому миру. Для этого необходима внутренняя бдительность сердца, которой, как правило, мы лишены из-за сильного давления окружающей действительности, а также образов и забот, заполняющих душу. Человек выходит за пределы простой «поверхностности», и тогда к нему прикасается более глубокая действительность, которая становится зримой для него. В этом смысле можно понять, почему, в большинстве случаев, подобные откровения случаются именно с детьми: душа их еще почти не запятнана, их способность к внутреннему восприятию еще не пострадала. «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу» — так ответил Иисус, процитировав Восьмой Псалом (стих 3), первосвященникам и книжникам, когда они упрекали Его за то, что дети кричали Ему «осанна» (Мф 21, 16).

Как уже было сказано, «внутреннее видение» — это не фантазия. Это способ свидетельствования, истинный и личный. Однако ему присущи и собственные ограничения. Уже во внешнем видении присутствует субъективный фактор: мы не видим объект в чистом виде, а воспринимаем его через фильтр наших чувств, выступающих в качестве переводчика. Видению внутреннему это присуще в еще большей степени, особенно когда речь заходит о такой действительности, которая сама по себе выходит за наши горизонты. Субъект, то есть провидец, имеет здесь еще большее влияние. Он видит в соответствии со своими собственными способностями, со своими возможностями воспроизведения и познания. При внутреннем видении «перевод» присутствует еще более ощутимо, чем при видении внешнем: человек играет существенную роль в формировании образа того, что ему является. Образ может восприниматься им только в меру его способностей и возможностей. Таким образом, подобные видения никогда не являются простой «фотографией» потустороннего, в них привносятся и способности, и ограничения личности, их воспринимающей.

Это верно по отношению ко всем великим видениям святых; это в равной степени относится и к детям из Фатимы. Образы, переданные ими, не были плодом их фантазии, они — плод реального восприятия, происходящего свыше и изнутри. Однако не следует также представлять себе, что им на мгновение приоткрылся краешек завесы над потусторонним и Небо явилось им в своей истинной сути, подобно тому, как однажды мы, надеемся, увидим его, достигнув окончательного единения с Богом. Видения — это, скорее, своего рода синтез импульса, полученного Свыше, и способностей, которыми располагает для этого воспринимающий их субъект, то есть дети. Посему, образный язык, используемый для передачи этих видений, — символический. Кардинал Содано говорит по этому поводу: «…они не описывают фотографическим способом подробности будущих событий, но представляют в обобщенном и сжатом виде на одном и том же фоне факты, которые распределены во времени в неопределенной последовательности и неопределенной продолжительности». Это наложение времени и пространства в едином образе типично для подобных видений, которые, по большей части, становятся объяснимы лишь впоследствии. И в этом смысле вовсе не обязательно, чтобы каждый элемент видения имел конкретное историческое выражение. Здесь важно видение в целом. Детали должны постигаться из совокупности образов. Что именно составляет средоточие образа, может быть понято, в конечном итоге, только на основании того, что является абсолютным центром христианского «пророчества»: центр находится там, где видение становится призывом и руководством к исполнению воли Божией.

Попытка толкования Фатимской «тайны»

Первая и вторая части Фатимской «тайны» уже настолько хорошо прокомментированы в многочисленных специальных публикациях, что возвращаться к ним не имеет смысла. Я бы хотел лишь вкратце привлечь внимание к самому главному. На одно жуткое мгновенье пастушки увидели ад. Они видели падение «душ бедных грешников». А затем они получили объяснение, зачем им было показано это страшное видение: чтобы «спасти их», чтобы показать путь к спасению. В связи с этим вспоминается Первое послание ап. Петра: «Достигая наконец верою вашею спасения душ» (1 Петр 1, 9). В качестве пути достижения этой цели указывается то, что может показаться странным для людей, выросших в англосаксонской и германской культурной среде: почитание Непорочного Сердца Девы Марии. Для понимания этого, достаточно одного небольшого объяснения. Термин «сердце» на языке Библии означает центр бытия человека, слияние разума, воли, темперамента и чувств, где человек находит свое единство и свою внутреннюю направленность. «Сердце непорочное», по Евангелию от Матфея (см. Мф 5, 8) — это сердце, которое пришло к совершенному внутреннему единству благодаря Богу, и поэтому оно «узрит Бога». Следовательно, «почитать» Непорочное Сердце Девы Марии — значит приблизиться к такому состоянию сердца, когда «fiat» — «да будет воля Твоя» — становится определяющим центром всего существования. Тому, кто будет утверждать, что нельзя ставить между нами и Христом человека, напомним, что Павел не боялся заявлять своим общинам: «подражайте мне, как я Христу» (см. 1 Кор 4, 16; Флп 3, 17; 1 Фес 1,6; 2 Фес 3, 7.9). От апостола они могли на деле узнать, что значит следовать Христу. У кого же можем мы научиться лучше, как не у Матери Божией?

Так мы подходим, наконец, к третьей части Фатимской «тайны», которая впервые опубликована здесь целиком. Как следует из вышеприведенных документов, толкование, оглашенное кардиналом Содано 13 мая, было сначала лично показано сестре Лусии. По этому поводу она сразу заявила, что ей было дано видение, но не толкование его. Сестра Лусия сказала, что толкование — дело не провидца, а Церкви. Однако, прочитав текст, сестра Лусия согласилась с тем, что подобное толкование совпадает с ее собственными ощущениями. Она сказала, что с ее точки зрения подобное толкование — верное. Посему ограничимся лишь тем, что постараемся подвести глубинное обоснование под это толкование, исходя из вышеизложенных критериев.

Подобно тому, как ключевыми словами первой и второй частей «тайны» являются «спасение душ», так ключевыми словами этой «тайны» стал тройной возглас: «Покаяние! Покаяние! Покаяние!». Это заставляет нас вспомнить самое начало Евангелия: «Покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1, 15). Воспринять знамения времени — значит понять настоятельную необходимость покаяния, обращения, веры. Таков истинный ответ на вызов исторической эпохи, отмеченной великими опасностями, явленными в последующих образах. Я позволю себе привести здесь личное воспоминание. В разговоре со мной сестра Лусия говорила, что ей все больше и больше кажется, будто целью всех явлений было стремление укрепить нас в вере, надежде и любви; все остальное было необходимо только для того, чтобы привести нас к этому.

Рассмотрим теперь подробнее каждый из образов. Ангел с огненным мечом слева от Богоматери напоминает нам образы Апокалипсиса: он олицетворяет собой суд, который будет свершен над миром. Возможность того, что этот мир будет испепелен в море пламени сегодня уже не представляется нам чистой фантазией: человек сам, делая одно изобретение за другим, выковал себе огненный меч. Затем у пастушков было видение силы, противостоящей разрушению: свет, исходивший от Богоматери, и призыв к покаянию, который неким образом исходил от него. Тем самым была подчеркнута важность свободы человека: будущее вовсе не является чем-то предопределенным и неизменяемым, а образ, виденный пастушками, вовсе не является картинкой, предвосхищающей будущее, которое уже никоим образом нельзя изменить. На самом деле, это видение было необходимо для того, чтобы помочь людям осознать свободу и направить ее в положительное русло. Смысл видения не в то, чтобы показать картинку неизбежно предопределенного будущего. Его смысл состоит как раз в обратном, а именно — в мобилизации положительных преобразующих сил. Посему, мы считаем лишенными всякого основания фаталистические объяснения «тайны», в соответствии с которыми тот, кто покушался на Папу 13 мая 1981 г., в конечном счете, был лишь орудием Божественного замысла, движимый Провидением, и посему не мог действовать свободно. Столь же абсурдны и другие подобные мысли. Видение касается, прежде всего, подстерегающих нас опасностей и пути избавления от них.

Следующие слова текста еще раз четко показывают нам, что видение носит символический характер: Бог необъятен и является Светом, находящимся за пределами нашего видения. Образы людей предстают, словно в зеркале. Мы должны всегда помнить об этом ограничении, присущем видению, пределы которого здесь зримо очерчены. Будущее явлено лишь «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (см. 1 Кор 13, 12). А теперь подумаем о тех образах, которые сменяют друг друга в тексте «тайны». Место действия описано тремя символами: крутая гора, огромный полуразрушенный город и, наконец, гигантский крест из грубо обтесанных бревен. Гора и город символизируют место, где разворачивается человеческая история: история — это трудный подъем на вершину, история — это и творческий дух людей, и их сосуществование, но в то же время, это и пространство разрушения, где сам человек уничтожает дело своих собственных рук. Город может быть местом общения и прогресса, и, в то же время, местом крайних опасностей. На вершине горы стоит крест: цель и ориентир истории. Крестом разрушение превращается в спасение; он возвышается, как символ нищеты истории и как обетование для истории.

Затем появляются люди: епископ во всем белом («у нас было ощущение, что это был Святой Отец»), другие епископы, священники, монахи и монахини и, наконец, мужчины и женщины самых разных сословий и общественного положения. Папа идет впереди других, он содрогается и страдает от тех ужасов, что его окружают. И дело не только в полуразрушенных домах: его путь лежит между тел мертвецов. Таким образом, путь Церкви описан как Крестный путь, как путь во времена жестокости, разрушения и гонений. В этом видении можно найти отражение истории целого столетия. Подобно тому, как лишь в общих чертах представлено в земное пространство — в виде двух образов горы и города, обращенных ко кресту, так и время является там в сжатом виде: в видении мы можем узнать минувшее столетие — столетие мучеников, столетие страданий и гонений на Церковь, столетие мировых, а также множества локальных войн, которые шли почти всю его вторую половину и явили новые формы жестокости. В «зеркале» этого видения мы видим, как проходят свидетели веры многих десятилетий. В связи с этим представляется уместным вспомнить одну фразу из письма, которое сестра Лусия написала Святому Отцу 12 мая 1982 г.: «Третья часть «тайны» касается слов Пресвятой Девы: “ А если нет, то [Россия] распространит свои заблуждения по всему миру, вызывая войны и гонения на Церковь. Праведники станут мучениками, Святой Отец будет много страдать; различные народы будут уничтожены ”».

На этом Крестном пути того века особая роль отведена Папе. Тяжелый подъем в гору, без сомнения, следует рассматривать как метафору — это собирательный образ многих Пап, начиная с Пия X и заканчивая Папой нынешним. Они испытали на себе страдания своего века, но, несмотря на это, стараются идти вперед по пути, ведущем ко Кресту. В видении Папу убивают на пути мучеников. Разве не логично, что Святой Отец, попросивший после покушения на его жизнь 13 мая 1981 г. принести текст третьей части Тайны, увидел в нем собственную судьбу? Он был на один шаг от смерти. И сам он объяснил свое спасение так: «Траекторию пули изменила материнская рука, и умирающий Папа остановился на самом пороге смерти» (13 мая 1994 г.). То, что «материнская рука» здесь изменила траекторию смертоносной пули, лишний раз доказывает, что не существует неизменной судьбы, и что вера и молитва — это та сила, которая может оказать влияние на историю, и что, в конечном итоге, молитва сильнее пуль, а вера — могущественнее дивизий.

Завершение «тайны» напоминает образы, которые Лусия могла видеть прежде в религиозных книгах, содержание которых проистекает из древних интуиций веры. Это утешительное видение, в котором кровавая и полная слез история предстает открытой целительной силе Бога. Ангелы собирают кровь мучеников под перекладиной креста и кропят ею приближающиеся к Богу души. Здесь Кровь Христова и кровь мучеников сливаются: кровь мучеников вытекает из перекладины креста. Их мученичество свершается в единении со страданиями Христа. Они соединяют свои страдания со Страстями Христа. Они восполняют недостаток в плоти своей скорбей Христовых за Тело Его (ср. Кол 1, 24). Их собственная жизнь сама стала Евхаристией, представленной в тайне пшеничного зерна, которое умирает и становится плодородным. Кровь мучеников — семя христиан, — сказал Тертуллиан. Как сама Церковь родилась из смерти Христа, из его пронзенного бока, так смерть свидетелей веры питает будущее Церкви Таким образом, третья часть «тайны», начинавшаяся с таких ужасов, заканчивается образом надежды: ни одно страдание не напрасно, именно Церковь страждущая, Церковь мучеников укажет человечеству путь в поиске Бога. Любящие длани Бога принимают не только таких страждущих, как Лазарь, который обрел великое утешение и таинственным образом представляет Христа, Который пожелал стать для нас бедным Лазарем; речь идет о чем-то большем: в страданиях свидетелей веры — очистительная, обновляющая сила, поскольку страдания эти есть актуализация Страстей Христа, и они передают нашему времени их спасительную силу.

Таким образом, мы подошли к последнему вопросу: что означает Фатимская «тайна» во всей своей совокупности (в своих трех частях)? О чем она нам говорит? Прежде всего, мы можем вместе с кардиналом Содано отметить, что «события, описанные в третьей части Фатимской «тайны», по всей видимости, уже принадлежат прошлому». В той степени, в какой представлены отдельные события, они уже принадлежат прошлому. Тот, кто ждал будоражащих апокалиптических откровений о конце света или о грядущем ходе истории, видимо, был разочарован. Фатима не балует наше любопытство, как, впрочем, и вся христианская вера не желает и не может быть пищей для нашего любопытства. Что же остается? Мы сказали это в самом начале наших размышлений о тексте «тайны» — это призыв к молитве как пути к «спасению душ», и, в то же время, это призыв к покаянию и обращению.

И, в заключение, я бы хотел напомнить о еще одном ключевом выражении «тайны», которое совершенно справедливо получило известность: «Мое Непорочное Сердце восторжествует». Что это значит? Это значит, что Сердце, открытое Богу, очищенное созерцанием Бога, сильнее пистолетов и любого другого оружия. «Fiat» Марии, слово Ее Сердца, изменило историю мира, потому что подарило миру Спасителя – потому что благодаря этому «Да» Бог смог стать человеком среди нас и остаться им навсегда. Лукавый имеет силу в этом мире, мы видим это и убеждаемся в этом каждый день; он имеет власть, потому что в нашей свободе мы постоянно отходим от Бога. Но с тех пор, как у Бога появилось человеческое сердце, благодаря которому Он направил свободу человека к Добру, к Богу, свобода выбирать зло перестала быть решающей. С того момента силу получили слова: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин 16, 33). Фатимское послание призывает нас поверить в это обещание.

Кардинал Йозеф Ратцингер,
Префект Конгрегации Вероучения

Примечания:

1. Из дневника Иоанна XXIII, 17 августа 1959 г.: «Аудиенции: Отец Филипп, комиссар Священной Канцелярии (с 1965 г. — Конгрегация Вероучения, — прим. ред.) привез мне письмо с описанием третьей части Фатимских тайн. Намереваюсь прочесть его с моим духовником».

2. Можно напомнить комментарий Святого Отца в ходе общей аудиенции 14 октября 1981 г. о «Майском событии: о великом Божественном испытании». Insegnamenti di Giovanni Paolo II, IV, 2: Cittа del Vaticano 1981. — 409-412.

3. Радиообращение «Почитание, признательность и препоручение мира Богородице» во время «Акта посвящения» мир и народов Пресвятой Деве Марии: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, IV, 1. Cittа del Vaticano, 1981, — 1246.

4. Во время Юбилея семьи Папа препоручит заступничеству Пресвятой Девы мир и народы. Insegnamenti di Giovanni Paolo II. VII, 1. Cittа del Vaticano, 1984. — 775-777.

5. Оригинальный текст письма.

6. В «четвертом воспоминании» от 8 декабря 1941 г. сестра Лусия пишет: «Приступаю к своей работе, чтобы исполнить повеление Вашего Преосвященства и пожелание д-ра Галамбы. Я опишу все, за исключением одной части, которую пока мне не позволено открыть. Я ничего не намерена замалчивать, впрочем, предполагаю, что могу и не вспомнить некоторые незначительные маловажные детали».

7. В вышеупомянутых «четвертых воспоминаниях» сестра Лусия добавляет: «В Португалии вера останется нерушимой, и т. п.».

8. В переводе уделено тщательное внимание тексту оригинала, сохранена даже его неточная пунктуация, что, тем не менее, не препятствует пониманию того, что желает сказать свидетельница явлений.